– Могу предположить, – вздохнул Амарго. – Жак проболтался. Я более чем уверен, что о самом существовании вашего мира и о нашей деятельности ему рассказал Жак. Возможно, не нарочно, просто упустил лишнее слово в разговоре, а Шеллару много не надо. Он его тут же и раскрутил.

– Этот Жак – тоже твоя ошибка, – нахмурился шеф. – Надо было оставить его при себе и ни на шаг не отпускать. А тебе взбрело в голову передавать через него предостережения Шеллару.

– Ну что вы говорите, шеф! – болезненно сморщился Амарго. – Вы бы его видели, этого Жака, когда он выбрался из Кастель Милагро! Еще немного, и он бы тоже свихнулся. И что, вот такого нервного, трусливого парнишку, который не может смотреть на кровь и боится прикоснуться к оружию, я должен был поместить среди своих парней? Да он бы просто не выжил в такой среде. И не забывайте, что я его посылал совсем к другому королю. Кто же знал, что у них такое случится… Деимар XII был совсем иного склада человек, и, как любой нормальный воин, он бы понял это предостережение так, как я и рассчитывал. Что Мистралия становится опасна, и что надо принимать меры к обороне. Но не более. Потому я и просил Жака непременно пробиться лично к королю. А кто такой Шеллар я понятия не имел. Нет, я знал, что это глава департамента и все такое, но я даже не знал, что он имеет право наследования. А уж такого поворота дел, что он станет королем, никто и предположить не мог. Иначе я бы предупредил Жака, о чем следует помалкивать. Хорошо еще, что он не стал болтать об этом на каждом углу. И на том спасибо.

– Ну, конечно, – проворчал шеф. – Теперь получается, все мы жертвы обстоятельств. Ничего бы с Жаком не случилось. Не пропал бы парень с синдромом берсерка даже среди твоих орлов.

– Пропал бы, как пить дать, – вздохнул Амарго. – У него этот синдром уже не активен. Тот случай в Кастель Милагро был первым в его жизни. Это в двадцать один год! Я подозреваю, что второй был две луны назад, но об этом нет точной информации. То есть, через пять с половиной лет. Куда он годится, такой синдром? Не делайте из меня виноватого, тут действительно виноваты обстоятельства. Те самые, которые активно портят жизнь всему этому миру. И, как ни странно, я так и не смог ничего о них выяснить. После того, как их в очередной раз разбили, на этот раз в Хине, они опять затаились.

– Тебе и не надо этим заниматься, – успокоил его шеф. – Этим занимаются другие агенты, и довольно активно. А то возникает у меня подозрение, что в нашем заповеднике что-то постороннее завелось. Причем, ты знаешь, что сообщили наши ребята при дворе императора Лао? Что международная помощь, которая так вовремя и кстати прибыла в Хину, была послана по инициативе все того же нашего приятеля Шеллара. Мне интересно, он тоже догадывается, что с Небесными Всадниками что-то нечисто, или просто мстит?

– А вот познакомьтесь с ним, и спросите, – посоветовал Амарго. – Все равно рано или поздно он и до вас доберется. Диего он вычислил, меня вычислил, вычислит и вас. Уж слишком он любопытный и догадливый. Как еще жив до сих пор.

– Если ты намекаешь на то, что его надо убрать, то это невозможно. На нем слишком много держится. Шеллар – это тот человек, который сможет при необходимости справиться с нестандартной ситуацией, если таковая возникнет. А согласись, когда по нашему милому патриархальному заповеднику поползут танки… а по твоим непроверенным данным, еще и авиация… и вооруженные винтовками стрелки… ситуация будет самая нестандартная. А сможем ли мы вмешаться, это еще бабушка надвое сказала. Наше руководство месяца два будет разбираться, настолько ли это нестандартно, чтобы вмешиваться, а за это время можно такого наворотить… Вот я и надеюсь, что хотя бы Шеллар сможет что-то сделать в этой ситуации. А его наследник… это будет еще один Александр, копье наперевес – и вперед, а там разберемся. Под танки ляжем, но не отступим. Ну, и, честно говоря, нравится мне этот любознательный король. Потом, когда более-менее разберемся с Мистралией, надо будет его действительно завербовать. Это выйдет проще, полезнее, и дешевле, чем ликвидировать. Да и этичнее как-то, хотя в нашем деле не до этики. У тебя все?

– Еще одно, – вздохнул Амарго. – Вышла накладка. Диего встретился с Жаком и узнал его. Он и раньше-то не особенно мне верил, когда я его убеждал, что ни Жака, ни хлеборезки на самом деле не было. А сейчас он твердо уверен, что я его обманул, и что с его рукой связана какая-то тайна. И кончится все тем, что он рано или поздно поймает Жака и выдавит из него всю правду. Что будем делать: расскажем Диего правду или убьем Жака? Как, по-вашему, будет дешевле и этичнее? Или вы по-прежнему считаете, что его психика не выдержит правды? По-моему, это полная ерунда.

– Если он уж так настойчиво будет тебя спрашивать, скажи ему… часть правды. Признайся, в конце концов, что ему действительно заменили руку, но не говори, где. Сошлись на то, что ты связан клятвой или на что-то в этом роде. Что-либо делать с Жаком уже бесполезно, да и… не повернется у меня язык приказать убить человека, который спас жизнь моему сыну.

Пробуждение порадовало короля разнообразием ощущений. Во-первых, окно было открыто, и в комнату врывался прохладный весенний ветер. Во-вторых, за окном вовсю пели птицы и светило солнце, из чего король с удивлением заключил, что проспал не меньше девяти часов, чего за ним никогда не водилось. В-третьих, все тело ломило так, что даже подумать о том, чтобы вставать, было больно. В четвертых, на подоконнике восседал счастливый Мафей и блаженно улыбался.

– Доброе утро! – радостно возгласил он и забрался на подоконник с ногами. Его прямо распирало от желания поделиться радостью.

– Поздравляю, – улыбнулся король.

– С чем? Или ты уже знаешь? Кто тебе успел сказать?

– Никто. Но глядя на тебя, трудно не догадаться, что ты провел ночь на сеновале в объятиях юной рыженькой ведьмочки, – засмеялся король. – Я рад видеть, что ты счастлив.

Мафей улыбнулся еще шире и мечтательно повел глазами.

– Шеллар, я правда счастлив! Это было так здорово! Сначала мы говорили о магии… Ей было в самом деле интересно! Ей нравилось! А еще она сказал, что у меня самые красивые на свете глаза…

– И уши, – добавил король.

– Нет, про уши она не говорила. А потом мы с ней обнимались… и целовались…

– И все остальное тоже, – опять добавил король.

Мафей счастливо заулыбался и кивнул.

– Да, и все остальное тоже. Шеллар, это так здорово! Это так замечательно! Она такая… такая…

– Самая лучшая, – подсказал король. – Самая прекрасная. И понимает тебя, как никто другой.

Мафей огорченно похлопал глазами.

– Шеллар, откуда ты все это знаешь лучше, чем я?

– Так ведь я вдвое старше тебя, – вздохнул король. – Так что, можешь не удивляться. Значит, тебе понравилось?

– Не то слово! Это просто божественно! Мне было так… так хорошо… что я научился летать!

– Летать? – переспросил король, слегка удивленный таким странным завершением любовного приключения маленького кузена.

– Ну, левитировать, – пояснил Мафей. – У меня само получилось. Мне говорили, что у всех магов левитация получается однажды сама собой… в какой-нибудь особенной ситуации. Вот у меня и получилось, когда я… – Мафей запнулся, подбирая слово.

– Я понял, – улыбнулся король. – Покажешь? Или теперь тебе, чтобы взлететь, надо опять с кем-то переспать?

– Ну что ты! – укоризненно сказал Мафей. – Если я умею, то это насовсем. Вот, смотри.

Он встал ногами на подоконник, выпрямился и развел руки в стороны. Потом слегка подпрыгнул и стал медленно приподниматься над подоконником. Приподнявшись примерно на локоть, он перелетел через комнату и плавно приземлился на край кровати.

– Ну как? Здорово?

– Восхитительно! – искренне ответил король. – Надеюсь, теперь ты перестанешь подглядывать за людьми? Ты уже понял, как это делается?

Мафей усмехнулся как-то совсем по-взрослому.

– А то! Уж если я понял, как летать…